ДЕЛА МИЛОСЕРДИЯ. ПОСЕТИТЬ ЗАКЛЮЧЁННОГО
Народная мудрость гласит: «От чумы, от сумы и от тюрьмы не зарекайся». К сожалению, даже верующий человек может оступиться и оказаться в месте лишения свободы. Что тогда делать его родным и близким? Куда обращаться в случае необходимости? Об этом рассказывает наш прихожанин, аколит Алексей Пирогов.
Я состою в Общественной наблюдательной комиссии при Общественной палате Российской Федерации и занимаюсь очень важным делом – посещением заключённых. Это Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) по соблюдению прав лиц, находящихся в местах заключения. К местам заключения относятся: колонии, следственные изоляторы, психиатрические больницы, отделения полиции (где имеются камеры для задержанных). Это общественная работа, которая должна вестись в течение трёх лет, потому что состав ОНК утверждается на три года. Туда избирают и утверждают людей на достаточно высоком уровне, потому что это институт гражданского общества. Есть сайт ОНК http://onkspb.ru/, где я пишу о местах, в которых побывал, о своих впечатлениях. Такую же информацию публикуют и другие члены комиссии. Мы работаем группой. Эта группа состоит из достаточно большого количества людей, но чтобы прийти в места заключения, нужно два человека или несколько человек по заявлению. Мы в первую очередь проверяем условия содержания заключённых. Почему я говорю, что это институт гражданского общества? Потому что в обществе мы должны знать о том, как содержатся заключённые, но это не может делать любой человек. Это делает специальная выборная комиссия. Как я туда попал? Я три года занимался этим служением по благословению нашего прежнего настоятеля, декана Северо-Западного деканата о. Стефана Катинеля. У нас был договор между нашим приходом и УФСИН, и по этому договору я посещал заключённых. Посещал достаточно регулярно. В основном это были иностранцы: литовцы, поляки, латиноамериканцы. Также мы выступали с лекциями о докторе Фёдоре Гаазе и с лекциями по профилактике псевдорелигиозного экстремизма в составе такой группы, в которую входили раввин, православный церковный служитель (не священник), буддистский лама и имам. Всё это описано на разных ведомственных сайтах, в научной литературе, и даже есть материал на сайте РУСКАТОЛИК.РФ.
Моя основная деятельность сейчас состоит в посещении заключённых и выяснении, есть ли у них какие-то жалобы. Это делается в составе комиссии, в которую входят, в основном, неверующие люди, а возглавляет её буддист Александр Холодов. В этой комиссии между людьми очень хорошие отношения, и она действенна. Это институт, который, на мой взгляд, работает. За эту деятельность от прихода я ничего не получаю. Я зарабатываю своим трудом. Но в эту программу по работе с заключёнными я не могу никого привлечь, потому что в места заключения сейчас не пускают, как раньше. В наше время всё ужесточено. Мне как католику приходится работать в одиночку. Сейчас на очереди посещение психиатрической больницы в Петербурге. Одну мы уже посетили – это отделение судебно-психиатрической экспертизы на улице Грибакиных. В основном мы работаем по жалобам. Если кто-то из задержанных начинает жаловаться, мы должны выехать и посмотреть, есть ли факт, описанный в жалобе, или нет. По своему опыту скажу, что у нас уголовно-исправительная система работает хорошо. На мой взгляд, она сейчас сильно оздоровилась и выглядит достаточно неплохо, там сейчас идут изменения в лучшую сторону. Иногда я читаю о каких-то страшных явлениях в местах заключения, о пытках. Скажу, что я с этим не сталкивался. Часто это утрируется.
Мы рассматриваем жалобы, если кто-то из этих людей или их родственников пишет, что на них оказано давление. Кроме того, ищем верующих людей. Но это достаточно сложно делать, так как заключённый не обязан говорить какого он вероисповедания. Иногда мы выясняем это случайно. И тогда я уже начинаю посещать человека с целью какой-то духовной помощи. Я, как аколит, могу принести ему Причастие. Вопрос в том, где он будет исповедоваться. Иногда католики исповедуются у православного священника. В моей практике есть такие случаи, когда наш настоятель благословлял меня принести Причастие, а до этого католик исповедовался православному священнику, который туда иногда приходит и служит. А вообще я работаю с разными людьми, ведь сейчас много светских людей. Недавно мы приходили на гауптвахту, потому что она тоже входит в круг мест, которые мы должны посещать. На гауптвахте – солдаты, бойцы, они вообще не говорят о своём вероисповедании. Это, кстати, то место на Садовой улице, где когда-то содержался Лермонтов. И сейчас у нас ещё много бумажной работы.
Я рад, что в США опубликовали мой рассказ в русскоязычном литературном журнале «Чайка». Рассказ называется «Дядя Серёжа», он как раз о том, о чём я рассказываю – о тюрьме. Конечно, персонажи вымышленные. Я пишу цикл рассказов, надеюсь, что будет сборник, что постепенно выйдут все рассказы. Там я описываю свой опыт - конечно, собирательный. Если я о чём-то говорю, то, разумеется, без упоминания фамилий и мест.
Я бы хотел сказать прихожанам, что надо внимательно следить за своими детьми. Я встречал прихожан из католических храмов, о которых и не подумал бы, что они попадут в тюрьму. Например, за сбыт и распространение наркотиков. Что удивительно, об этом последними узнают их родители или родственники. Надо замечать такие вещи как: длительные отлучки детей, внезапно появившиеся в большом количестве деньги, изменившееся поведение. Когда я посещаю колонии, то обнаруживаю, что многие сейчас попадают за наркотики. Храни Бог от такого!
Для меня большой пример – доктор Гааз и Теофилюс Матулёнис. Их вера – из дел. И мне кажется, что сейчас, когда идут различные вызовы, надо обращаться к действенному христианству. Я учусь в семинарии на курсе постоянных дьяконов и очень хочу, чтобы у нас было больше посвящённых людей и волонтёров, добровольцев, готовых на любом уровне осуществлять христианское социальное служение. Прихожанам наших католических приходов стоит быть более активными в социальном плане, в общественной жизни являть свет Христов.
Если человек чувствует в себе призвание помогать заключённым, то можно подумать о том, как можно организовать центры ресоциализации, потому что это очень перспективно. У православных есть такие центры. Заключённый освобождается, но у него нет навыков к обычной жизни. Ему надо помочь не только в оформлении справок, но и в устройстве на работу, в овладении какой-то специальностью. Это сейчас очень эффективно делают православные, надо у них поучиться. Если бы нашёлся человек, готовый за это взяться, мы бы вместе скоординировали усилия. Можно входить, по возможности, в уже имеющиеся движения, которые занимаются помощью лицам, находящимся в таком положении. Но в места заключения просто так не пустят, надо действовать официальным путём, через ОНК или пытаться искать возможность заключения договора между приходом и УФСИН. Если приход заключает договор на местном уровне, тогда можно посещать католиков. Но лучше, наверное, чтобы это делал священник или церковный служитель. Переписку с заключёнными я бы не рекомендовал. Это часто воспринимается как служение, но на самом деле провоцирует неправильное поведение заключённых. Возможны гуманитарные проекты, благотворительная помощь, но сил одного прихожанина будет недостаточно. Часто руководство колонии спрашивает: «А вот чем вы, католики, можете помочь? Можете, например, организовать профессиональный спектакль или выступление артистов?» Это тоже возможность помочь, опять же официальным путём, через договор. В таких местах тоже ведётся культурно-просветительская работа. Ещё я направил бы усилия наших прихожан на то, чтобы заниматься с подростками. Если подросткам заложить правильные основания, будет меньше преступности. Молодёжь и подростки пополняют ряды преступников, потому что им не дали основания, у них пустота внутри. Их подхватывают разные банды, преступные группы. Что можно сделать? Организовать кружок какой-то, где бы их научили каким-нибудь навыкам. Если ты профессионал, можешь официально при приходе сделать кружок для подростков, посвятить этому два часа в неделю. Асоциальных ребят уже трудно остановить, а тех, которые ещё на грани – можно. Можно социализировать детей из неблагополучных семей, обратить на них внимание – по примеру дона Боско. Надо стремиться становиться членом ОНК, хотя это достаточно непросто, потому что она выбирается раз в три года. Но надо подавать заявку и пытаться.
Если возникнет необходимость, всю информацию можно найти на сайте onkspb.ru, можно обратиться ко мне. Если что-то случится, не дай Бог, или есть какая-то жалоба, надо выходить напрямую. Члены комиссии проверят условия содержания и условия задержания. Это делается бесплатно, никаких средств никому давать не надо. Работают там бесплатно, это общественный труд. Я работаю только по Санкт-Петербургу, в область сейчас не езжу. В области есть своя группа. Если кто-то из прихожан, живущих в области, хочет заняться этим делом, то может подать свою кандидатуру. Мне кажется, это будет правильно. Чем больше католиков будет заниматься созидательным трудом, тем всему обществу будет лучше.
Записала Ольга Романова
Фото: Ольга Журавлёва