Интервью с о. Янушем
Предлагаем вашему вниманию интервью с настоятелем нашего прихода о. Янушем Прусиновским.
Отец Януш, Вы родились и выросли в Польше. Конечно, Вы получили христианское воспитание в семье. Но когда и как произошла Ваша личная, осознанная встреча с Богом?
Личная встреча с Богом происходила в разные моменты. В детстве, когда меня воспитывали, тоже была встреча – она была детская, простая. Но когда мне было лет 14-16, вот тогда я уже начал регулярно читать Священное Писание; была поездка в Тэзе – тоже важный момент. Когда участвовал в паломничествах, в поездках с друзьями и с другими людьми, моя вера углублялась. Какого-то одного решающего момента не было, у меня это происходило поэтапно, именно в подростковом возрасте. Во взрослом тоже были такие моменты, но в основном в молодости. Я два раза был в Тэзе, жил там по две недели. Но, наверное, более решающее значение имели паломничества. Например, летом в Ченстохову, куда мы ходили с друзьями. Десять дней или две недели, когда мы вместе молились, переживали – вот, скорее, эти моменты были решающими. И ещё один важный момент – встреча с францисканцами-капуцинами.
Кто из знакомых, близких людей особенно повлиял на Ваше становление как христианина?
Для меня важны были друзья. Друзья в школе, с которыми мы ходили в паломничества, вместе молились. Реколлекции у капуцинов имели большое значение, та атмосфера, которая у них была, св. Франциск, встреча через литературу с Шарлем де Фуко. Во время учёбы в семинарии очень сильно повлияло общение с молодёжью, движение «Свет-Жизнь», переживание веры в этом движении. Некоторые друзья из семинарии тоже повлияли. На каком-то этапе – отцы-капуцины. Но больше влияния на меня оказывали группы, я больше учился у мирян, учился у них как воспринимать Церковь. Из священников на раннем этапе на меня оказал влияние о. Бернард - капуцин. Сейчас он служит в Австралии.
Когда и как Вы поняли, что хотите быть священником?
На 100% понял, когда епископ возложил на меня руки и Церковь подтвердила. Тогда у меня уже не было сомнений. Это произошло 29-го мая 1999 года. До этого был путь. Когда я учился в школе, ко мне приходили разные мысли по поводу священства, к концу школы я уже был уверен. Тогда на моё решение сильно повлияли встречи с капуцинами. Потом была учёба в семинарии, но окончательная уверенность пришла во время рукоположения. Для меня важнее было жить Евангелием, а путь священства появляется потом.
Что было для Вас наиболее ценным, когда Вы учились в семинарии? Самое ценное в семинарии для меня – это то время, которое я проводил вне семинарии. Это не шутка. То, как некоторые семинаристы, люди из движения «Свет-Жизнь» готовились к реколлекциям; то, что мы вместе переживали; как готовились к евангелизации; наши поездки с группой молодёжи в Беларусь, начиная с 94-го года, – всё это учило меня вере, учило жизни, любви к Церкви, любви к литургии. Это происходило во время учёбы в семинарии, но в основном вне официальной семинарской программы. Я не говорю, что в семинарии было плохо, нет. Но не это было решающим, а решающим было то, что мы делали вне семинарии. До сих пор считаю, что это меня формировало.
Расскажите немного о движении «Свет-Жизнь».
Это движение основал отец Франтишек Блахницкий. Можно сказать, что это один из больших пророков ХХ века. Движение учило, как осознанно переживать веру. Работали, в основном, с молодёжью, но не только. Движение было очень распространено в Польше в 70-80-е годы. Если бы не это движение, то в Польше не было бы такой Церкви. Это форма евангелизации, форма, охватывающая разные этапы жизни в Церкви. Оно меня многому научило. Я считаю, что такие движения обновляют Церковь, учат осознанной вере, ответственности за Церковь. В начале 90-х это было одно из немногих церковных движений в Польше, со временем появилось много других, и движение «Свет-Жизнь» не является уже таким многочисленным, однако продолжает действовать в Церкви. В основном в Польше, но оно есть также и в других странах.
Чем, на Ваш взгляд, отличается Санкт-петербургская семинария от той, где учились Вы?
Нас было больше. Когда я учился, нас было около 120 семинаристов. Здесь все семинаристы старше, более зрелые, чем были мы. Сложно оценивать, так как здесь другое время, другое место. Здесь более семейная обстановка. У нас невозможно было создать большую общину, было много групп. Когда я начинал учиться, на первом курсе было нас 27 человек – это больше, чем вся семинария здесь. Даже это меняет образ жизни. Здесь хорошая семейная атмосфера.
Какие события в Вашей жизни особенно Вам запомнились и почему?
Это всегда, в основном, встречи с людьми. В первые годы священства я часто встречался с молодёжью, проводил реколлекции. Это было не только в приходе, но и во всей епархии. Хорошо запомнились поездки в Беларусь. Эти годы сильно повлияли на меня. Сейчас они могут показаться в чём-то наивными, незрелыми, но они были важными для меня. Важной была встреча с приходом святого Евсторгия в Милане в Италии. Этот приход полностью направлен на евангелизацию. Я ездил туда в первые годы священства, подружился с некоторыми людьми. Это повлияло на моё видение Церкви. Значимым событием были встречи с доном Пиги Перини, настоятелем этого прихода. К сожалению, он умер в прошлом году. Его взгляд на Церковь, на приход был важен для меня. Могу также вспомнить реколлекции с Хосе Прадо Флоресом – основателем Школ Новой Евангелизации. Хосе – замечательный человек, мирянин, он очень много делает в плане евангелизации.
Вы служили в небольших городах, теперь стали настоятелем прихода в большом городе. В чём Вы видите отличия между общинами, в которых служили раньше, и общиной прихода Успения?
Я служил в разных приходах. В первом приходе в Польше, в котором я служил два года викарным священником, в воскресенье в среднем приходило более 4000 человек. Там одна группа молодёжи, встречающаяся регулярно, насчитывала более ста человек. Там я получил опыт работы с большими группами. Потом был приход в Сенно, в Беларуси, где я служил четыре года. Община начиналась с нескольких человек, потом нас стало немного больше, но всё равно приход был маленький. Однако община развивалась и чувствовалась динамика роста. Потом несколько месяцев служил в большом приходе в Польше, но это был такой промежуточный этап. Потом 15 лет в Гусеве, в Калининградской области. Там тоже начиналось с небольшой – 20-30 человек, участвующих в жизни прихода – группы. В последнее время в воскресной мессе регулярно участвовало 70 человек, а иногда и больше. В Воскресной школе в последние годы было примерно столько же детей, как и здесь. Раз в месяц я посещал больных – около 15 человек. Во время пастырских визитов в среднем я посещал около 50-ти семей. Некоторое время параллельно служил в пастырском пункте в деревне Липки. Там община как одна семья. Потом несколько лет в небольшом приходе в г. Нестерове. Вижу, что у каждого прихода своя специфика, нет смысла сравнивать, где лучше; то главное, что есть в приходской жизни, всегда очень похоже. Мне сложно сравнивать. Когда я говорю, то обращаюсь к каждому индивидуально. Неважно, сколько будет человек – сто или двое. В таком большом городе как Санкт-Петербург я, конечно, ещё никогда не служил. У нас, на самом деле, не такая большая община, хотя, конечно, не маленькая. Каждый приход чем-то характерен, везде свои условия. То, что отличает Церковь здесь, я бы сказал – огромные перспективы. Столько людей, к которым можно выйти! В Гусеве – тридцать тысяч жителей, в Петербурге… – намного больше. Если приход живёт для других, то открываются перспективы для стольких людей! Кажется, что нет границ, нет стен, огромное пространство. Здесь Бог даёт нам такие прекрасные возможности – вот отличие, которое сразу бросается в глаза.
Смена настоятеля – всегда стресс для общины, людям надо привыкать к новому настоятелю. Как, по-Вашему, можно сохранить лучшие традиции, которые есть в приходе, и, в то же время, внести какие-то необходимые изменения наиболее безболезненно?
Я ни в одном месте ничего не хотел делать по-своему. Я всегда стараюсь идти за голосом Церкви, за тем, что Дух Святой говорит Церкви сегодня. Если я буду строить своё служение на «мне так кажется…», «я так думаю…», то беда будет со мной, а потом и с общиной. Для меня важно вести людей к Иисусу Христу, а не к себе. Я очень рад, когда вижу, что я уезжаю, а община идёт дальше. Это замечательно. После нескольких лет я приезжаю в Беларусь – община идёт дальше, становится лучше. Это была бы беда, если бы я думал: «Вот я уеду, и что будет?» Люди, которые пришли за Иисусом Христом, они отвечают за общину, строят общину. Для каждой общины должен быть один главный критерий – то, о чём постоянно говорит Папа: «Всё, что делает община, должно служить миссии». Церковь для евангелизации. Если какая-то община направлена на самосохранение, то она постепенно погибает. Неважно, большая она или маленькая. В последние годы Папа постоянно призывает к пастырскому обращению каждой общины. Критерий один – учение Церкви. Я вхожу в место, где свои традиции, есть много месс – да, это важно. Я уже встретил много прекрасных людей. Думаю, что главное ещё впереди. То, чего здесь пока не хватает – это встречи с людьми. Вижу людей на мессе, а потом все уходят, и с большинством как-то не получается встретиться. Понимаю, что время сейчас сложное, обстановка, связанная с опасностью заражения вирусом. Но, думаю, что не только. В приходах, где я служил раньше, мы как-то больше общались после литургии, не расходились сразу, пока не пообщались, не поговорили друг с другом. Хотя в разных местах это было по-разному. Понимаю, что я здесь человек новый и что мне надо ещё знакомиться с местом и людьми. Здесь прекрасное место, где я хорошо себя чувствую и вижу доброжелательность и открытость со стороны прихожан. Пока что немного могу сказать о приходе, так как живу здесь ещё недолго.
Вы уже давно живёте в России. Что для Вас наиболее ценно в русской культуре?
Я сейчас приехал в Петербург, так что в плане культуры ещё всё впереди. Ценю русскую литературу и некоторые вещи перечитал заново после переезда в Россию. Например, «Мастер и Маргарита». Когда-то читал польский перевод и почти ничего не понял. Когда я прочитал заново на русском и нашёл хорошие комментарии, только тогда понял, в чём суть романа! Достоевского читал ещё на польском, потом уже в России заново перечитывал некоторые книги, уже в оригинале. В первые годы, когда жил в России, читал Гоголя. Сначала было сложно, у него особый язык, но потом голова привыкает. Конечно, стараюсь читать по-русски. Одна из первых книг, которую прочитал на русском языке, – «Доктор Живаго» Пастернака. Когда читаешь книги в оригинале, воспринимаешь немого по-другому. Важен также и весь контекст: среда, культура, обстановка. Когда видишь контекст книги, узнаёшь об авторе, то понимаешь, что всё это имеет огромный смысл.
Вы говорили о евангелизации Церкви, о том, что Церковь должна развиваться. Как Вы видите это применительно к нашему приходу?
Сложно сейчас говорить о конкретных действиях. Надо больше познакомиться с людьми, лучше узнать всю обстановку. Папа говорит, что евангелизация не должна быть только в теории, она осуществляется в диалоге, в общении с людьми. Я не создаю в голове какую-то схему, много действий вытекают из встреч. У нас есть апостольское обращение Папы Франциска «Evangelii Gaudium», «Evangelii nuntiandi» Павла VI и много других замечательных текстов, которые вдохновляют. Евангелизация в основном осуществляется в личных контактах, в личной жизни, в личном свидетельстве. Я не говорю про какие-то мероприятия – они могут быть, а могут и не быть. Я больше говорю про ежедневную жизнь, про наше переживание христианства. Миссия - это то, чем живёт Церковь в последние годы, что заново открывает не как какое-то дополнительное действие, но как суть и главную свою задачу. Можно просто войти в то, чем живёт Церковь. Другого пути у нас нет. В «Evangelii Gaudium» Папа Франциск, цитируя Папу Бенедикта, ещё как Иосифа Ратцингера, пишет, что «самая страшная угроза заключается в сером прагматизме повседневной жизни Церкви, когда внешне все протекает нормально, а на самом деле вера истощается и вырождается в мелочность». Может быть так, что мы занимаемся текущими делами, знаем, что и когда надо делать, а на самом деле стоим на месте. И оба Папы говорят, что это самая большая угроза для Церкви. Я с ними согласен. Папа говорит: «Давайте перейдём от действий, направленных на сохранение, к действиям решительным, направленным на миссию». Этим живёт Церковь.
Какие слова из Библии Вы можете назвать своим жизненным девизом?
У меня нет одной какой-то фразы. В разное время во мне работают разные слова. Сейчас ко мне часто приходят слова апостола Павла: «Горе мне, если не благовествую». Или возвращается момент из Деяний, когда Павел какое-то время проповедует в Коринфе и у него не очень получается, он собирается всё оставить и тут слышит голос Бога: «Не бойся…, не умолкай… У меня много людей в этом городе». Можно сказать, что Бог говорит: ты ещё не знаешь этих людей, но ты выйди к ним. Я думаю, эти слова очень актуальны для меня. У Бога много людей в этом городе.
Ваши пожелания нашим семинаристам – будущим священникам и прихожанам храма Успения Пресвятой Девы Марии.
Всем желаю всего самого лучшего! Желаю, чтобы смотрели в будущее с большой надеждой. Меня всегда вдохновляли размышления отца Александра Меня, который повторял, что «главное в вере всегда впереди». Желаю верить в то, что Господь подготовил всем нам прекрасное время. Желаю надежды и радости.
Спасибо.
Беседовала Ольга Романова
